Уставшая от любви - Страница 14

— Для самоутверждения, ты правильно подумала, — она прочла мои мысли.

— Но если он такой сильный в половом плане и ему просто необходимо это делать так много и часто, то почему он выбрал именно ее, эту Лизу?

— Говорю же. Он извращенец!

Сквозь шпионское зеркало мы видели и слышали все, что происходило в кабинете Мишина, и когда раздался телефонный звонок (дежурное пиликанье мобильника, никак не характеризовавшее личность в отличие от тех, кто программирует индивидуальный сигнал, вот как Катя, к примеру, марш из вердиевской «Аиды» или я — арию Папагено из моей любимой «Волшебной флейты» Моцарта), мы увидели, как взлетели брови Мишина в удивлении.

— Вот как? Хорошо, везите ее сюда.

Он отключил телефон и некоторое время сидел с сосредоточенным видом, глядя куда-то мимо утомленной своим подробным порнографическим рассказом Лизы.

— Что ж, спасибо вам, Лиза, за то, что вы пришли к нам и все рассказали.

— А это? — Она ткнула пальцем в пакетик с презервативом. — Что, я так и буду носить это в сумке? Или вы все же сподобитесь приложить это к материалам следствия? К тому же мне не хочется, чтобы вы думали, будто бы я сумасшедшая и все это выдумала.

— Хорошо, я приму у вас это, вот только приглашу понятых, чтобы оформить все по правилам.

— Пожалуйста!

Мишин вышел из своего кабинета и заглянул к нам. Думаю, у меня был такой жалкий вид, что он растрогался, подошел ко мне и даже положил свою руку мне на плечо. Они прямо как сговорились с Катей, разве что не тискали меня в своих дружеских объятьях.

— Мне бы очень не хотелось ей верить, но уж очень убедительно выглядит ее рассказ, — сказал он. — И я обязан принять у нее это так называемое доказательство. Екатерина Генриховна, вы не будете против, если я приглашу вас в качестве понятой?

Катя посмотрела на меня, я кивнула, и они ушли, оставив меня наедине со своими мыслями и отчаянием.

В тот момент мне казалось, что чаша моего терпения переполнилась и моя любовь внутри меня принялась выжигать все мои внутренности — так мне стало физически больно. Ну ничего не оставалось от того моего чувства, которое я прежде испытывала к своему мужу. Я мысленно расчленяла его топором, обрушивая всю его тяжесть со всей силой на упругое молодое тело, вонзая острие в мякоть… Думаю, что в тот момент я была на грани помешательства от горя. Как мог он пользоваться услугами такой отвратительной шизофренички, какой была Лиза? Неужели тот факт, что она была нездорова, действительно возбуждал его? А может, она позволяла ему какие-нибудь извращения, которые он не мог получить не то что от меня, даже от Лены Юдиной? Кто знает, что может вдохновлять творческую личность?

Я открыла глаза. Катя трясла меня за плечо.

— Ната, Ната, что с тобой?

Я глубоко вздохнула, не зная, как рассказать ей, что я только что изрубила на куски коварного изменщика. Когда-нибудь мое воображение переплетется с действительностью, и тогда я уже не буду знать, что было на самом деле, а что — только в моих мыслях.

В кабинете за столом сидел Мишин и курил. Лизы не было. Видимо, увлекшись своими фантазиями, а может, и потеряв на время сознание, я упустила момент, когда она покидала кабинет, шурша своим шелковым, в розах, платьем. Не дразнила меня уже и ее легкомысленная, с шизцой, шляпка, которая удалилась вместе со своей хозяйкой.

— Катя, поехали уже домой… — взмолилась я.

— Подождем еще. Минут через пятнадцать привезут одну свидетельницу, Мишин предложил нам с тобой послушать. Вдруг что-то важное?

— Ну давай, — согласилась я без особого желания. Мне хотелось на воздух, подальше от этого ужасного места, где мне пришлось испытать так много разочарования и боли. — Но потом пообещай, что поедешь со мной на дачу. Что-то мне здесь душно стало, да и Москва в какой-то миг превратилась в ад, где меня поджаривают на сковородке… Вот скажи, Катя, ты бы выдержала все это? Всех этих безумных любовниц, откровения? Она разве что не показала, что с ней делал Сережа… Ловила кайф, рассказывая об их отношениях.

— Кофе? — спросил меня наш услужливый и слегка успокоившийся после визита дамы в шляпке Мишин. Я чувствовала, как ему неловко передо мной за все то, что мне пришлось выслушать, сидя в соседней комнате.

Боясь разочароваться и в кофе, я отказалась. В машине, в холодильнике, у меня всегда имелся запас ледяной минеральной воды, да только когда я туда попаду?!

— Что за свидетель? — спросила я, плюхнувшись напротив следователя с презрительной миной.

— Официантка из ресторана «Де флер». Мой человек отправился к ней после ее звонка, сказал, что ее показания могут пролить свет на наше расследование, вернее, поиски.

Я достала из сумочки мокрую салфетку и без стеснения принялась протирать лицо. Катя последовала моему примеру. Когда шарики скомканных салфеток полетели в мусорную корзину, раздался стук в дверь, показалась улыбающаяся голова помощника Мишина, веселого проворного парнишки лет двадцати с небольшим, после чего дверь распахнулась, и в кабинет вошла, несмело ступая, невысокая девушка в коротком черном платье, поверх которого был надет маленький кружевной фартук. Волосы девушки были туго стянуты на затылке в короткий, но объемный хвостик каштановых волос. Она была довольно милая, привлекательная девушка. На ногах ее были черные кожаные «балетки».

— Меня зовут Неля Атаева, — сказала девушка, по знаку Мишина усаживаясь рядом со мной, наискосок от Мишина. — Я позвонила по телефону, какой был указан на сайте Сергея Голта… Все знают, что он пропал, и давно. Но я видела его буквально вчера днем! Он приходил в наш ресторан с одной девушкой, пообедать. Я сама лично обслуживала их столик.