Уставшая от любви - Страница 25

Надо сказать, что Юра тоже красив, обаятелен, и, если включить воображение, он тоже смог бы стать востребованным актером. Но это так, гипотетически. В отличие от Сережи, который бравировал своей красотой и получал за нее деньги, демонстрируя ее на экране и на сцене, красота Юры была дороже, ценнее, аристократичнее и породистее, если можно так выразиться, но не афишировалась, даже скрывалась в тени барной стойки, где он разливал водку, варил кофе и строгал бутерброды для актеров.

Я отлично знаю, что на Юру запала женщина-режиссер, подруга Туманова, звала его на съемки в Крым, пробовать на роль какого-то молодого князя или графа, но Юра категорично отказался. Строили ему глазки и актрисы, приглашали то в массовку, то к себе домой, то просили довезти их, подвыпивших, домой — проводить. Но Юра, ссылаясь на занятость и невозможность оставить кафе без присмотра, всегда отказывал, звонил знакомому таксисту и отправлял даму в сопровождении проверенного человека.

Встречались мы с Юрой редко, просто не было времени или Катя была рядом. Мне меньше всего хотелось бы, чтобы она узнала о моем романе с ее племянником. И переживала бы. Как мне думается, не только за племянника, у которого со мной, по ее мнению (я в этом больше, чем уверена), нет будущего, но и за меня, человека привязчивого, да к тому же еще и с израненной душой.

Между тем я много раз рисовала в своем воображении наш с Юрой семейный союз. Я была уверена, что вот с ним бы я была точно счастлива и спокойна. Во-первых, он влюблен в меня, во-вторых, он никогда бы мне не изменял, в-третьих, он был бы хорошим отцом для наших детей.

Но вот чисто зрительно мы с ним не смотрелись как пара. Я из-за своей комплекции выглядела старше лет на десять и могла бы сойти за молодящуюся мамашу. Вот это меня убивало.

Странное дело, но с Сережей ничего подобного не происходило. Да, я не подходила ему, скажем, по эстетическим параметрам, но никогда не выглядела как мать.

В своих мечтаниях, «избавившись» от мужа, я всегда оказывалась в объятиях Юры, но счастья при этом не испытывала. Должно быть, я сразу же как бы заболевала страхом разоблачения, и пусть это была всего лишь игра моего воображения, исключительно мои фантазии, тем не менее на душе у меня кошки скребли, мне было плохо, страшно, меня охватывала паника. Я боялась привидений, боялась, что Сережа будет являться ко мне призраком.

И вот его теперь нет, Сережи. Нет ни страха, ни паники, вообще ничего нет, кроме желания, чтобы Юра не отрывал своих волшебных нежных пальцев от моих волос. Я с макушки до кончиков пальцев покрылась мурашками. Мне было хорошо. И так длилось до тех пор, пока не позвонила Катя.

— Представляешь, Юры нигде нет, — сказала она в трубку. — Ни дома, ни у меня. И телефон его молчит.

Я включила динамик, чтобы Юра мог слышать, что говорит его тетя.

— Переживаю я за него. Что, если он все-таки встречается с той актрисой? Ну, ты знаешь, рыжая такая, аппетитная. Парень-то он молодой, природа свое требует…

— Отпусти ты его, — сказала я, протягивая руку и ласково касаясь Юриных губ. — Пусть себе живет, как хочет.

— Ладно, может, ты и права. Он уже большой мальчик. А ты как?

— Сносно. Думаю, что до меня еще просто не дошло, что произошло. Словно мои мозги на время выбросили белый флаг, сдались. И нервы кто-то отключил.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как начинаю возбуждаться. Рука Юры медленно, змеей, опустилась в вырез широкого домашнего платья…

— Ты извини, что я тебя побеспокоила. Да, вот еще что. Ты без меня ничего не предпринимай насчет похорон, приеду помогу тебе. Для тебя сейчас главное — это твое душевное здоровье, поняла?

— Поняла.

— Ну тогда ладно, я потом перезвоню. Целую.

Я отключила телефон, бросила его на ковер. Юра перевернул меня на спину и принялся покрывать мое лицо, плечи и грудь поцелуями.

И вот в какой-то момент я вдруг поняла, что никогда, никогда больше я не увижу моих драгоценных зеленых глаз, не прикоснусь губами к губам моего Сережи, не обниму его, не прижму к себе, не пройдусь с ним по красной ковровой дорожке, его словно и не было!

Я открыла глаза. Юра склонился надо мной.

— Какие у тебя серые глаза… — прошептала я и, протянув руки, обняла его. И вдруг словно кто-то другой внутри меня, внимательно следящий за всем происходящим в моей жизни, сказал моим голосом: — Юра, ты напомни мне, пожалуйста, позвонить в ландшафтную фирму и отменить обслуживание моего сада в Лобанове с сегодняшнего дня.

7

Я решила попытаться выяснить что-то сама у тех людей, с которыми был дружен мой муж. Его друг Вик Михайловский согласился встретиться со мной в «Мопра» в двенадцать часов, на следующий день после того, как нашли тело Сережи.

Высокий, худой, упакованный в голубой джинсовый костюм, в оранжевых сандалиях на босу ногу, с копной светлых (явно крашеных) волос, сорокалетний актер выглядел довольно молодо.

— Привет, Витя, садись. Поешь?

— Не откажусь. С самого утра на ногах, только с телевидения, где меня, кстати, расспрашивали тоже о Сереже.

— И что же ты им рассказал?

— Да что я могу рассказать? Как о друге сказал, вот и все.

— А мне теперь, когда его нет, расскажи, как его жене. Подробно, все, что знаешь. Это важно. Ты же хочешь, чтобы мы поскорее нашли его убийцу?

— Убийцу?

— Ты мне расскажешь все, что знаешь?

— Я все расскажу. Но ты готова все это выслушать?

— Надеюсь, он не был геем?

— О нет, что ты!